В любом национальном пантеоне всегда найдётся целая линейка героев, которых ассоциировать с медициной будут в самую последнюю очередь. Разумеется, отечественный пантеон не исключение.

У нас в абсолютных лидерах по этой части уже третье столетие ходит самый знаменитый русский полководец – Александр Васильевич Суворов.

Сюжет «Суворов и медицина» обычно сводится к цитате из его хрестоматийного произведения «Наука побеждать». Цитата призвана иллюстрировать снисходительное, а то и вовсе презрительное отношение военачальника к докторам, лекарствам, больницам и вообще всему, что связано с этой областью: «Бойся богадельни! Лекарствица тухлые, сплошь бессильные и вредные. Богадельни первый день – мягкая постель, второй день – французская похлёбка, третий день – гроб!»

Госпиталь – гроб?

Впечатление убийственное. Но, как это часто бывает, решительно неверное. Можно сказать – насквозь лживое. По той простой причине, что приведённая цитата неполна. Из каких-то загадочных соображений её обрывают на самом интересном месте. Если продолжить по-честному, то получится вот что: «Без лазарета и вовсе быть нельзя. Тут не надобно жалеть денег на лекарства, коли есть – купить, и сверх того, без прихотей».

В чём же дело? Куда мы определим Суворова? К мракобесам, что глумятся над докторами и медициной? Или, наоборот, к носителям и пропагандистам медицинского просвещения?

Второе, в общем, вернее. Но с одной серьёзной оговоркой. Суворова категорически не удовлетворял уровень современной ему медицинской науки. Более того – доктора, занимающиеся фундаментальными исследованиями, его попросту раздражали. Как в случае с теми, кто проводил опыты по гальванизму – сокращению мышц под стимуляцией электрического тока: «Всё им «кажется», всё они «предполагают», всё у них «может быть»… А гальванизма не знают и никогда не узнают! Нет! Не намерен я такими гипотезами жертвовать жизнью храброй армии!»

«Гипотезам», от которых пока что действительно не было никакой практической пользы, Александр Васильевич предпочитал хорошо проверенные средства, вскользь упомянутые в той же «Науке побеждать» вместе с именем единственного врача, которому Суворов доверял, как себе: «У нас есть в артелях корешки, травушки, муравушки… Помните, господа, полевой лечебник штаб-лекаря Белопольского!»

Ефим Тимофеевич Белопольский действительно по поручению Суворова и, возможно, с некоторым его участием разработал удивительно практичный, понятный и доступный лечебник «Правила медицинским чинам». В котором, ко всему прочему, соблюдался неплохой баланс между лечением как таковым и профилактикой.

Польза «муравушек»

Так что к медикаментам у Суворова было отношение скорее почтительное. Имеется множество его конкретных приказов по частям, где предписывалось: «Каждому солдату положить в ранце просушенный и добро истолчённый порошок из травы тысячелистник, дабы при случае иметь, чем засыпать раны у себя и у товарища». Спиртовую настойку тысячелистника полагалось хранить только офицерам, что понятно – спирт для рядового солдата слишком большой соблазн.

Учитывая, что тысячелистник и сейчас применяется как универсальное средство – кровоостанавливающее, противовоспалительное и бактерицидное, – перед знаниями Суворова и Белопольского остаётся только снять шляпу.

То же самое касается и остальных «муравушек». В полевых лазаретах суворовских полков постоянно имелись под рукой сборы следующих трав – подорожник, одуванчик, ромашка, лопух, конский щавель. Это, как говорится, малый джентльменский набор. В каждом конкретном случае он расширялся по мере надобности и на усмотрение доктора. Вот выдержка из приказа по Полоцкому полку, где рукой штаб-лекаря Белопольского добавлено: «Стараться, чтобы домашними простыми лекарствами запасены были все артели, которые описаны в предписаниях его сиятельства графа Суворова, да ещё и сверх оных иметь, где нужно, корку молодой ракиты на место хины, дрок-траву, цветы донничные». Как раз в Полоцком полку, который был только что принят Суворовым, смертность от лихорадок превысила все пределы. Так что кора ракиты «на место хины», а равно и корень дрока, помогающий при малярии, были весьма кстати.

Вопреки распространённому мнению, в списке величайших достижений Суворова первое место занимает вовсе не переход его армии через Альпы. Сам Александр Васильевич отдавал пальму первенства взятию турецкой крепости Измаил в 1790 году: «На штурм подобной крепости можно было решиться только раз в жизни». Но то была военная победа. О другом своём достижении Суворов умолчал. А ведь именно после Измаила он был отозван в Финляндию. Хотя боевые действия там в тот момент и не велись, смертность солдат была просто феноменальной. В одном из госпиталей от кишечных инфекций и цинги, настоящего бича северных широт, умирало по 50 человек в неделю. При таких темпах не помогало никакое пополнение.

Победы в лазаретах

И вдруг через месяц ситуация выправляется. Что было нужно? По-суворовски въедливое внимание к проблеме, скорейшая оценка ситуации и решение. То есть чисто тактические категории, о которых сам Александр Васильевич так и писал: «Три воинских искусства – глазомер, быстрота, натиск». С первыми двумя понятно. Но что, какие средства в атаке на дизентерию и цингу в данном случае обеспечили «натиск»? Что стало реальным оружием на поле боя?

Вот простые, доходчивые рекомендации Суворова, которые позволили быстро снизить смертность: «Солдатское желудочное средство – ревень и корень коневнего щавелю тоже. Предосторожности по климату: капуста, хрен, табак, летние травы; ягоды же в своё время, спелые, в умеренности, кому здоровы. Строгим соблюдением солдатского здоровья посредством кислой капусты, табаку и хрену нет скорбута (цинги), а паче при чистоте».

Под «чистотой» понималось не только подметание казарм и баня. Нынешнее элементарное правило «мойте руки перед едой» тогда соблюдалось немногими. В отдельных частях армии его, как ни странно, могли и вовсе игнорировать.

В отдельных, но только не в суворовских. Сам он с большим тщанием относился к ежедневному утреннему и вечернему туалету, включавшему обязательное умывание с мылом. Или в крайнем случае с корнем мыльнянки: «С фершалами собирать сей корень, и иметь его во всякое время в большом количестве».

Как результат практически была побеждена и дизентерия, смертность от которой в армиях XVIII столетия часто оставляла далеко в хвосте любые, даже самые катастрофические потери на поле боя. В суворовских же полках на 1796 год смертность от всех (!) болезней не превышала 0,012% от личного состава.

Самый же любопытный результат дало то, что большую часть своих офицеров Суворов сумел воспитать так, что все эти принципы здравоохранения, лечения, профилактики и гигиены они соблюдали и впоследствии. Русская армия в целом стала более здоровой. Что сказалось совсем уже скоро. Так, в 1812 г. бывший суворовский офицер, а теперь уже главнокомандующий Михаил Кутузов имел полное право положиться на физическую крепость, закалённость и здоровье своих солдат: «Итак, мы будем гнать Наполеона неутомимо. Настаёт зима, вьюги и морозы; вам ли бояться их, дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов. Она есть надёжная стена Отечества, о которую всё сокрушается».

Обсуждение закрыто

ТОП-5 материалов раздела за месяц

ТОП-10 материалов сайта за месяц

Вход на сайт