Поэтому то, что происходит в ЦП, имеет ключевое значение для того, какими в ближайшее десятилетие будут отношения между национальностями в Эстонии. Надежда на то, что доминировать будет менталитет меньшинства, появится только в том случае, если будет достаточное количество уважаемых в русской общине политиков, которые, будучи членами наших партий, будут постоянно подтверждать, что у эстонских русских есть свои собственные устремления, которые не совпадают ни с повесткой дня Путина, ни с устремлениями местного национально-консервативного мейнстрима.

Расклад на ближайшие десять лет

Всем должно быть предельно ясно, что укоренение менталитета диаспоры влечет за собой более серьезную угрозу безопасности Эстонии, чем та, которая есть сегодня. В этой части как СМИ, так и ответственные политики должны делать три глубоких вдоха прежде, чем навешивать на всех русских политиков, позиции которых хоть немного отличаются от эстонского национально-консервативного мейнстрима, ярлык прокремлевских. Если долго орать «волки!», волки непременно появятся.

Распаду ЦП и рождению жизнеспособной русской партии обрадовались бы реформисты – их почти неколебимой властной монополии в следующем десятилетии ничто не угрожало бы. Почему? Возникновению русской партии сопутствовало бы формирование в Эстонии радикальной многопартийной системы. Политологи знают, что этот тип партийной системы характеризует сравнительно большая раздробленность (в Эстонии она могла бы быть и поменьше) и почти непреодолимая поляризация мировоззрений: в парламенте представлены и левые, и правые радикалы, а значит, коалицию могут формировать только ограниченное число более умеренных центристских партий.

В Эстонии в этом случае нерукопожатными стали бы как EKRE (правые радикалы), так и русская партия (левые радикалы – очень специфические), а в числе рукопожатных партий, в которое вошли бы ослабевшая ЦП, Партия реформ, соцдемы, «свободники» или IRL, сильнее всех были бы реформисты. Они вечно были бы в центре любой коалиции и после очередных выборов могли бы почти свободно выбирать себе под стать партнеров по коалиции.

Казус «трех сестер», конечно, был не каким-то развлекательным летним полит-шоу: это начало весьма многотрудного процесса, в ходе которого одна из крупнейших партий ЭР старается найти новую точку равновесия интересов эстонской и русской общины и создать более демократичную партию XXI века.

Удастся это или нет – вопрос, критический не только для центристов: от ответа на него зависит будущее эстонской политики на следующие десять лет. По большому счету сценариев всего два: либо почти неколебимая гегемония одной правой партии (реформистов) – и, как следствие, русскоязычная община, которая будет всё больше отдаляться от Эстонии и ей противостоять; либо модель, построенная на смене альтернатив (правые против левых, нейтральные к России против антироссийских), – модель, в которой эстонские русские чувствуют себя частью этого государства.

Перевод с эстонского.