ИСТОРИЯ

««Кондиции», подписанные императрицей Анной Иоанновной 28 января 1730 года.»

 

 ««Кондиции», подписанные императрицей Анной Иоанновной 28 января 1730 года.»

««Кондиции», подписанные императрицей Анной Иоанновной 28 января 1730 года.»

Двойной лист, писарский почерк, разорван сверху вниз наискось. Последние полторы строки и подпись — автограф Анны Иоанновны.

Источник:Российский государственный архив древних актов. Ф. 3. Оп. 1. Д. 6. Л. 12а-12б.

Проработав всю ночь над черновой редакцией «пунктов», министры «заехали на малое время по домам» и «по утру 19 все приехали в Верховный Тайный Совет»

Примечание: Текст «Кондиций», подписанных Анной Иоанновной 28 января 1730 года:

«Понеже по воле всемогущаго Бога и по общему желанию всероссийского народа Мы по преставлении всепресветлейшаго державнейшаго великого государя Петра Втораго, императора и самодержца всероссийского, нашего любезнейшаго государя племянника, императорский всероссийский престол восприяли, и следуя божественному закону, провителство свое таким образом вести намерена и желаю, дабы оное вначале к прославлению божеского имяни и к благополучию всего нашего государства и всех верных наших подданных служить могло. Читать примечание полностью...

Вяземский Борис Леонидович. Верховный тайный совет. —СПб.: 1909. С. 65

… И «тамо собраны были как духовнаго чина знатные, так и светскаго, генералитет и Сенат и прочие из Коллегий не малое число». И в этом собрании, как сказано в официальном журнале, «из членов Верховного Тайного Совета д. т. с. Князь Д. М. Голицын, как о кончине Е. И. Величества, так и о поручении российского престола Государыне Цесаревне Анне Иоанновне, объявил всем, и при том опрашиваны, согласны ли тому, — на что все при том будущие объявили, что согласны; а кто при том был, тому вручен журнал, особливая записка. О пунктах же или кондициях ничего им не объявили. А отпустя их, стали те сочиненные пункты читать и многие прибавки привезли с собою; Князь Василий Лукич и Князь Дмитрий Михайлович вписывать велели, а Барон Андрей Иванович Остерман заболел и притом не был, и с того времени уже не ездил». Тогда же было составлено письмо Анне Иоанновне и ответное на него послание; Князь Василий Лукич Долгорукий взялся отвезти все это Императрице. «Верховный Тайный Совет приказали, — гласит указ, изданный в тот же день,— от Москвы до Риги по почтовым станам поставить по тридцати подвод, а от Риги до Москвы по осемнадцать, сколько когда по письмам д. т. с. Князя В. Л. Долгорукаго будет определено, також и о прочем он, д. т. с., будет к губернаторам и другим управителям писать, в том во всем быть послушлым» Перед тем, чтобы разойтись, было «разсуждено фельдмаршалам Кн. М. М. Голицыну и Кн. В. В. Долгорукому присутствовать в Верховном Тайном Совете». С тех пор, таким образом, Совет имел семь членов: трех Долгоруких, двух Голицыных, Гр. Головкина и Бар. Остермана. Последние два, по сведениям, оставленным Степановым, отнеслись весьма несочувственно к «кондициям»: Гр. Головкин их осуждал открыто, а Бар. Остерман, под предлогом болезни и иностранного своего происхождения, отказался их подписать. В окончательной редакции, «кондиции» гласили так: «Понеже по воле всемогущего Бога и по общему желанию всероссийскаго народа, Мы, по преставлении всепресветлейшаго державнейшего великого Государя Петра II, Императора и Самодержца Всероссийскаго, Нашего любезнейшего Государя племянника, Императорский Всероссийский престол восприняли, и, следуя Божественному закону, правительство свое таким образом вести намерены и желаю, дабы оное.... к прославлению Божеского имени и на благополучие всего нашего государства и всех верных наших подданных служить могло. Того ради, через сие наикрепчайше обещаемся, что наиглавнейшее Мое попечение и старание будет не токмо о содержании, но и о крайнем и всевозможном распространении православный нашей веры греческого исповедания. Такоже, по принятии короны Российской, в супружество во всю Мою жизнь не вступать, и наследника ни при себе, ни по себе никого не определять. Еще обещаемся, что понеже целость и благополучие всякого государства от благих советов состоит, того ради. Мы, ныне уже учрежденный Верховный Тайный Совет в восьми персонах всегда содержать, и без оного, Верховного Тайного Совета, согласия, 1) ни с кем войны не начинать; 2) миру не заключать; 3) верных наших подданных никакими новыми податьми не отягощать; 4) в знатные чины как в статские, так и в военные сухопутные и морские, выше полковничья ранга, не жаловать, ниже к знатным делам никого не определять, и гвардии и прочим войскам быть под ведением Верховного Тайного Совета; 5) у шляхетства живота, имения и чести без суда не отнимать; 6) вотчины и деревни не жаловать; 7) в придворные чины как русских, так и иноземцев без совету Верховнаго Тайного Совета не производить; 8) государственные доходы в расход не употреблять; и всех верных своих подданных в неотменной своей милости содержать. А буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны Российской».

«Несмотря па спешное составление пунктов, видно по всему, —говорить Милюков,— что содержание их было хорошо и давно обдумано Князем Голицыным»: содержание их, как это показал шведский историк Иерне, во многом сходно с некоторыми шведскими государственными актами, с которыми, мы говорили уже выше, Князь Дмитрий Михайлович ознакомился еще при Петре, через Генриха Фика. Милюков делает основательное сравнение «пунктов» с их шведским образцом и выводит, что «Верховный Тайный Совет выбрал из шведских установлений только то, что непосредственно определяло долю участия Государственного Совета в верховной власти. 

Обсуждение закрыто

ТОП-5 материалов раздела за месяц

ТОП-10 материалов сайта за месяц

Вход на сайт