ИСТОРИЯ

1650 год. 7 апреля (28 марта ст.ст.) начался очередной мятеж в Пскове

«Во Пскове гиль опять начал усиливаться с половины марта. Лучшие люди с ужасом увидали, что преступники, сидевшие в тюрьме, ходят одни на свободе: началось сильное воровство, душегубство. Из Москвы отправлен был в Новгород и в Псков новгородец Богдан Арцыбашев с приказом, чтоб вперед в этих городах хлеба на государя не закупали. Исполнив свое поручение в Новгороде, Арцыбашев приехал во Псков 17 марта. Его взяли и поставили пред земскою избою, откуда вышел староста пятиконецкий Меншиков и начал его допрашивать.
Кто он? Откуда? и проч. Грамоты у Арцыбашева отняли и между прочими грамоту к архиепископу Макарию от новгородского воеводы Хилкова. Это послужило поводом к новому гилю; ударили в колокола и окружили архиепископа в Рыбницких воротах, когда он возвращался от обедни из Надолбина монастыря. "Для чего списываешься с новгородским воеводою?" - стали кричать гилевщики Макарию: "По твоему письму он наших челобитчиков послал в Москву скованных, а одного челобитчика под приказ подкинул!" Архиепископ отвечал, что он писал Хилкову о здоровье, а не об них. Потом начали требовать, чтоб архиепископ выдал им своего сына боярского Турова, который вывел из города Федора Емельянова; Макарий отвечал, что Туров от него сбежал; тогда архиепископа схватили, начали водить по площади и посадили в богадельню на цепь, и сидел он на цепи с час; выпустили его только тогда, когда он обещался к 19 марта сыскать Турова. После этого гиль не прекращался: каждый день набат, круги и советы. 21 марта вывели опять на площадь шведа Нумменса, раздели и пытали полчаса. Арцыбашев сидел в тюрьме на цепи; его допрашивали: чей он холоп, Морозова или Хилкова?

На смену Собакину 25 марта приехал из Москвы другой воевода, окольничий князь Василий Петрович Львов. Сдавши город новому воеводе, Собакин хотел уехать, но псковичи его не пустили: "Когда воротятся поздорову наши челобитчики из Москвы, тогда тебя и отпустим", - говорили они. Новый воевода недолго пожил в покое. 28 марта пришли к нему в съезжую избу всяких чинов люди и начали требовать пороху и свинцу. "Зачем вам порох и свинец?" - спросил Львов. - Разве что из-за рубежа слышно? Если что слышно, то мы пошлем проведать. С немцами войны нет". Стрелец Коза отвечал: "Из-за рубежа не слыхать ничего, боимся московского рубежа; слышали мы, что идут к нам с Москвы во Псков многие служивые люди. С немцами войны нет, но нам те немцы, которые с Москвы будут по наши головы". Львов сказал на это: "Али вам с государем драться? Пороху и свинцу вам не дам, разве, задавив меня, снять вам печать и ключи казенные". Тут закричали миром: "С ружьем! С ружьем!" Загудели колокола, поднялся страшный шум, ругательства на Львова, крики: "Изменник! Изменник!" Окружили съезжую избу, примеривались из пищалей в окно; стрелец Ивашка Колчин махал топором, грозился срубить воеводу; Львов снял со стены Спасов образ и говорил: "Православные христиане, какого вы изменника во мне нашли государю? Вот вам Спасов образ, что я не изменник государю! Порох и свинец берите силою, а волею я вам не дам". Порох и свинец были взяты, после чего повели Львова во всегороднюю избу и вытребовали от него ключи городовые. Но этим дело не кончилось: пришли ко Львову и Собакину в домы их и кричали: "Если не пошлете с нашими челобитчиками в Москву детей своих, то мы у вас возьмем их и не в честь, а вас побьем; а если дети ваши челобитные где-нибудь по городам покажут и скажут, что у челобитчиков челобитные, а не у них, и если государь что-нибудь велит сделать над нашими челобитчиками, то мы вас самих побьем до смерти". Воеводские сыновья были взяты силою.

30 марта приехал из Москвы во Псков для розыска окольничий князь Федор Федорович Волконский. Старосты провели его на пустой двор Федора Емельянова; но как скоро в мире узнали, что Волконский остановился у Емельянова, то поднялся крик: "Изменник! Стал на изменничьем дворе!" Волконский, по приезде, отправился, по обычаю, в Троицкий собор, но у Довмонтовой стены окружила его толпа с криком: "Вот изменник! Убейте его каменьем!" Услыхав эти крики, Волконский поспешил к собору и, вбежав в церковь, начал прикладываться к образам. Но толпа ворвалась за ним в церковь, взяли его за бороду и за волосы и повели из церкви вон; стрелец Сенька Жегара ударил его плитою, сын попа Заплевы хватил обушком. Избитого, привели Волконского на площадь, поставили на чан и спросили: "С чем ты во Псков приехал?"-"С чем прислан, то и стану делать", - отвечал Волконский. Взяли у него государеву грамоту и начали читать во весь мир; когда дочли до того места, где сказано было, что воров казнить, а иным наказанье чинить, и заводчики мятежа были названы поименно, то эти заводчики закричали: "Государь прислал казнить нас, а мы здесь скорее казним того, что прислан нас казнить!" - и кинулись на Волконского с топорами и пищалями, но выборные люди не дали его убить, воры успели только ранить его топорком в голову. Потом гилевщики послали за Собакиным, поставили его на чан и порывались убить, крича: "Ты писал к государю, что во Пскове хлеб дешев, так мы тебя из Пскова не отпустим, поживи с нами на дешевом хлебе!" Возвратились из Новгорода псковские козаки, посланные туда для вестей, и сказали, что Волконский на дороге жег какие-то письма, а в Новгороде Великом тоже учинили мятеж и гилеванье. Эти вести раздули еще сильнее мятеж, гилевщики пуще начали волноваться и кричать всем миром: "Не одни мы, и новгородцы то же сделали, теперь в этом деле два города!" Загудел набат, и Волконского в другой раз вывели на площадь для расспроса: какие письма он в дороге жег? Волконский отвечал, что он писал к государю о новгородских вестях, а черновую отписку на стану сжег, потому что ему не надобна, "а вам, псковичам, до того дела не пристало". Но твердыми словами нельзя уже было унять гиля, а силы не было у воеводы: из дворян никто к нему во Псков не приехал, а которые и были в городе, и те от гилеванья мирских людей разбежались. Стрельцы перестали слушаться голов своих, били всем приказом голову Бориса Бухвостова и кричали: "Государь нас не жалует, прибирает солдат!" У Волконского взяли племянника и отправили в Москву, говоря дяде: "Если не пошлешь, то мы тебя повесим на Ригине горе".

Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том 10, глава 2. М.: Мысль, 1990. с.485-488

История в лицах


Иоганн де Родес, из письма королеве Христине:

Я сейчас же также узнал, что в эту ночь сюда прибыл из Пскова дворянин, который известил, что знатный русский купец - Федор Емельянов (Foedor Innlieanosi), который скупал зерно для Их Цар. В-ства, убит там простонародьем (von dem gemeinen Mann). При (царском) дворе этим очень встревожены. Подробностей я еще не мог узнать, но по глубокообязанному долгу с ближайшим (письмом) подданнейше извещу (об этом) Ваше Кор. В-ство.


Этим на этот раз я заканчиваю это (письмо) и, подданнейше и с искренним усердием поручая Ваше Кор. В-ство Всевышнему Творцу во всех высоких королевских благополучиях, в хорошем долговременном здоровье, также в постоянной победе и триумфе, (остаюсь)


Вашего Kopoл. В-ства

Подданнейший и обязаннейший

слуга Иоганн де Родес

Цитируется по: Состояние России в 1650-1655 гг. по донесениям Родеса. М.: Императорское общество истории и древностей Российских, 1914

Мир в это время


В 1650 году армия Оливера Кромвеля одержала победу над шотландской армией Дэвида Лесли в битве при Данбаре

Кромвель при Данбаре. А.К.Гоу. 1886 год
 
«Перерождению кромвелевской армии способствовала и война с Шотландией. Установление в Англии индепендентской республики оттолкнуло от нее не только шотландскую аристократию, но и вообще имущие классы Шотландии. Стремясь оградить себя от грозившей из Англии опасности, шотландские пуритане превратились в пламенных приверженцев той самой монархии Стюартов, которой сами же они не столь давно нанесли первый удар. Бежавший в Голландию принц Карл, сын казненного короля, был тотчас же после казни Карла I провозглашен в Эдинбурге королем. Желание вернуть себе «отеческий престол» вынудило Карла обещать сохранение в Шотландии пресвитерианской церкви и распространение пресвитерианства как государственной религии на Англию и Ирландию, подобно тому как за год до этого он согласился на всевозможные уступки ирландским католикам.

Война Английской республики с Шотландией, особенно после прибытия сюда самого Карла, стала неизбежной. Во главе шотландского похода был поставлен снова Кромвель, в основном закончивший уже в первой половине 1650 г. кампанию в Ирландии и возвратившийся в Англию. После длительных маршей и контрмаршей Кромвель 3 сентября 1650 г. вынудил шотландцев вступить в сражение при Денбаре и наголову разбил их. Однако и после этой победы война длилась еще целый год. Только 3 сентября 1651 г. в сражении при Вустере на западе Англии сопротивление шотландцев было окончательно сломлено.
 

Шотландская политика республики во многом отличалась от ее ирландской политики — тем более, что шотландские горы меньше разжигали ненасытные аппетиты английских колонизаторов, чем плодородные равнины «Зеленого острова». Хотя в Шотландии не было массовых убийств и конфискаций земель, все же и здесь установился режим национального гнета».

Цитируется по: Всемирная история. Энциклопедия. Том 5. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1958

Add comment

 


Security code
Refresh

ТОП-5 материалов раздела за месяц

ТОП-10 материалов сайта за месяц

Вход на сайт