Скалы Танумы. Фото автора  
Скалы Танумы. Фото автора  

Однажды мой шведский приятель Питер фон Буш, обещая познавательную прогулку, повез меня посмотреть петроглифы Танумы. Питер – бывший директор Морского музея в Карлскруне. Несколько лет он уже на пенсии, но ведет активный образ жизни, много пишет. Дом Питера напоминает филиал Морского музея.

В бронзовом веке гранитные скалы Танумы представляли собой береговую линию фьорда, протяженностью до 25 километров. Вдоль этой линии расположены гранитные скалы с тремя тысячами наскальных рисунков – петроглифов. Петроглиф – это не просто наскальный рисунок углем или охрой, петроглиф – это рисунок, который изящно высечен в твердом граните. Возраст петроглифов в Тануме от 2600 до 3800 лет – очень даже почтенный, можно сказать библейский возраст.

Разумеется, осмотреть все рисунки в течение одного дня просто невозможно, поэтому Питер выбрал место, в котором сосредоточена морская тематика. Некоторые рисунки слегка подкрашены красной краской для удобства исследователей и туристов. Особенную гордость Питера вызывает рисунок, на котором изображено кораблекрушение – столкновение двух лодок. Рядом высечена ладонь руки, стопа, собачка, пара странных рогатых животных – у каждого по пять ног и длинный хвост. Хотя пятая с виду конечность вполне может быть другой, не менее важной частью тела.

Надо сказать, что Швеция полна загадочных артефактов. В Лидчопинге (Lidköping) на берегу озера Вянерн (Vänern) мне уже показывали вполне реалистичное изображение велосипеда на надгробии 13 или 14 столетия. Однако я все же поразился, когда Питер обратил мое внимание на пароход – ровесник египетских пирамид. Помню, я даже пожалел, что до Танума еще не добрался исследователь палеоконтактов с внеземными цивилизациями Эрих фон Денникен.

  Лодка. Танума. Фото автора
  Лодка. Танума. Фото автора
  Кораблекрушение. Танума. Фото автора
  Кораблекрушение. Танума. Фото автора
  Пароход. Танума. Фото автора
  Пароход. Танума. Фото автора
  Рогатые животные. Танума. Фото автора
  Рогатые животные. Танума. Фото автора

О пароходе из Танумы я вспомнил, когда наткнулся на рассказ искусствоведа Юри Куускемаа о пшеничном зерне из городища Иру. В рассказе Куускема фигурирует не собственно зерно, а всего лишь его отпечаток, но сути дела это не меняет:

«Мы на берегу реки Пирита, примерно в километре от устья реки. Заросший частично травой, а частично деревьями и кустарником пригорок находится как бы в петле, огибаемой рекой. Место это сейчас не очень примечательно, но в нашей истории оно в какой-то мере, я бы даже сказал, святыня. Когда в 1930-е гг. здесь проводились археологические раскопки, был найден, кстати, один черепок так называемой шнуровой керамики. А шнуровая керамика и так называемая гребенчатая керамика – керамические изделия, украшенные штампованными следами веревки или гребня – считаются принадлежностью финно-угорских племен. Черепку, о котором я говорю, около 4 тысяч лет. К вящему удивлению археологов, на этом черепке во время обжига отпечаталось зерно – зерно пшеницы. Представьте себе, пшеничное зерно возрастом 4 тысячи лет! И это свидетельствует о том, что уже в то далекое время наши предки начинали потихоньку заниматься и земледелием. Занятие земледелием – это, конечно, одна из таких революций древности, которая привела к формированию современного уклада жизни».

Как опытный рассказчик Юри Куускемаа правильно расставляет акценты: опечаток пшеничного зерна на осколке керамики, которому 4 тысячи лет, позволяет сделать вывод о том, что предки современных эстонцев уже тогда занимались земледелием. Отсюда просто напрашивается вывод о том, что древние эстонцы в зоне неустойчивого земледелия и Нечерноземья опередили многие народы Северной Африки, Передней Азии и Европы, находившиеся в более выгодных климатических условиях, т.е. совершили сельскохозяйственную революцию, которая привела к формированию современного уклада жизни.

Есть от чего испытать гордость за предков, однако, есть и заковырка: возникновение земледелия влечет за собой появление излишков еды, излишки еды требуют учета, необходимость учета излишков способствует возникновению счета, возникновение счета неизбежно влечет за собой появление письменности. Бывали, конечно, и бесписьменные цивилизации, оставившие архитектурные шедевры мирового класса, но это скорее исключение из правила. Говорят, что во времена первой Эстонской Республики предпринимались безуспешные попытки обнаружить протоэстонскую письменность – зерно есть должна быть и письменность!

Я не зря вспомнил о петроглифах из Танумы, потому что с той стороны Финского залива они есть, а на этом берегу их нет, т.е. они есть, но выше и ниже Эстонии. Но зато в Эстонии зарегистрировано более 1700 камней, претендующих на жертвенное назначение, Из них примерно 400 камней в народном сознании обладают магической силой. Отличительный признак жертвенного камня искусственное углубление на его макушке. Я никогда специально не занимался изучением жертвенных камней, но был свидетелем тому, как на городище Соонтагана современные язычники приносили камню жертву из воды и ржаного хлеба. Зрелище надо сказать презабавное.

Могильник в Йыкляхтме  
Могильник в Йыкляхтме  

Из ближайших к Таллинну священных камней укажу на парочку рядом с Петербургским шоссе. Нужно проехать мимо Маарду и за его границей развернуться в обратную сторону. Полкилометра не доезжая границы Маарду, справа на обочине лежит один священный камень, метрах в двадцати, в поле – второй.

Однако с фактическим отсутствием протоэстонской письменности не все так просто. Не возникнув до Рождества Христова, письменность не появилась и в первом тысячелетии новой эры. К началу второго тысячелетия древние эсты – maarahvas – имели родоплеменной строй, собственные верования, старейшин, строили укрепленные городища, уверенно обрабатывали металл, занимались земледелием, но не испытывали никакой нужды в письменности. То ли излишков не было, то ли древние эсты попали в исключение из общего правила, то ли главному эстонскому историку Марту Лаару ничего об этом не известно.

В работе Юрия Лотмана «Несколько мыслей о типологии культур» находим:

«Члены "бесписьменного" коллектива ежечасно оказывались перед необходимостью выбирать, но выбор этот они осуществляли, не ссылаясь на историю, причинно-следственные связи или ожидаемую эффективность, а как это делают многие бесписьменные народы, обращаясь к гадателям или колдунам. По сути дела, необходимость "посоветоваться" (с врачом, адвокатом, старшим) представляет рудимент той же традиции. Этой традиции противостоит кантовский идеал человека, который сам решает, как ему мыслить и действовать».

В понимании Лотмана история является побочным продуктом возникновения письменности, где письменность – это форма коллективной памяти. Кстати, именно это обстоятельство исчерпывающе объясняет назидательный и просветительный характер речей президента Эстонии Тоомаса-Хендрика Ильвеса. Будучи лишен реальной власти, он исполняет одновременно несколько ролей – колдуна, гадателя, старейшины, pater patriae, не подозревая, что всему виной отпечаток пшеничного зерна на обломке керамики, найденном в городище Иру.

 

Михаил ПЕТРОВ

Обсуждение закрыто

Вход на сайт